<<< Плачущий лес | назад к списку >>>

Огрызки

Он шел по этой жизни... Человек без мозгов. Зато с крепкими ногами. Правда, они иногда заплетались и спотыкались, но это были сильные ноги, и они выносили его из любых неприятностей. Он любил любить и не понимал, а собственно, и не умел жить не любя. Мозгов (или что там люди полагают под этим словом) у него действительно не было. Зато он умел делать песни. Все говорили, что это у него здорово получается. А он просто не умел иначе. Человек шел по жизни, глядя в небо голубыми глазами, и изредка встряхивал копной золотых волос. В руках он нес гитару. Он называл ее своей женщиной, милой, и перед тем, как лечь спать, никогда не забывал посмотреть на нее ласково. Гитара тоже любила его и, понимая, что мозгов у человека немного, старалась не расстраиваться и не фальшивить.
Так и шел человек, глядя в небо. В каждом поцелуе застывая навечно. В любимых глазах ловя отражения звезд. Он сознавал, что не очень умный, поэтому, делая что-то не так, легко сознавался: «Да, я дурень. Извините, а?»
Люди его прощали. А иногда и нет. Но что с того? Песни у него кричали, плакали или просто грустили... А иногда смеялись – злобным едким смешком. Но сам он редко знал, отчего плачет или смеется... Люди ему говорили, что его песни могут разрушить все... А он прижимал к губам тонкие пальцы любимой и молча заглядывал в ей в глаза.
Шел по земле человек без мозгов и смотрел в небо... Ночь...

...Огонь вздыхал и плевался искрами. Он хлестал упругими прядями дерево и разбивал камни. Звеня, вылетели стекла...
– Ахр-р-р-р-р-ра-а-а-а! – ревел он, захлестывая паркет и выбивая дверь могучим плечом.
Он и Она вскочили на постели с тяжелым бархатным пологом, шелковое покрывало скользнуло на пол...
– Нет! – вскрикнула Она.
– Да! – взвыл Огонь.
Он оглянулся, и они встали спина к спине. В руках заблестели Мечи.
– Я убью вас! – вскричал огонь.
– Нет, – тихо ответил Он.
Языки пламени падали и с шелестом змей уходили вниз. Огонь ревел раненым зверем. Подрубленные им колонны падали одна за другой. Огонь пожирал... Их тела заблестели от пота... Лик Огня явился перед ними, протягивая жадные руки...
– Вы умрете!..
Прошипел огонь.
– Ты! – воскликнул Он.
– Умрешь, – закончила Она.
Мечи раскалились и вспыхнули в едином ударе...

...Она проснулась от крика. Он гладил ее по волосам.
– Это приснилось? – спросила Она.
– Конечно, милая, спи.
Он обнял Ее...

Ветер подхватил их, забивая легкие и мешая дышать. Но он качал их в своих ладонях... Они скользили по нему, как с огромной ледяной горы...
– Не упади! – кричал Он.
– Вперед!
Она раскрывала руки, желая обнять небо...
Ветер, скривив в усмешке рот, посылал новые потоки... И они скользили... скользили...
Он проносил их над морем, и Она, зачерпнув пригоршни пены, бросала их облакам...
– Хо-ро-шоооо!!! – кричала Она небу...
Ветер смеялся и ласкал ее волосы длинными невидимыми пальцами...
– Иди ко мне, – звала она Его.
Он поднимался все выше и выше, но Она уносилась прочь, скользя в победных ладонях Ветра...
– Иди-и-и-и!..
Он протягивал ей руки, касался пальцев – и тут же Ветер ревниво разносил их в разные стороны...

...Он внезапно открыл глаза. Над ним склонилась Она.
– Ты кричал во сне.
– Да? – Он зарылся в Ее волосы.
– Спи...
Она обняла Его...

Они шли по серой растрескавшейся пустыне. Тяжелые мечи раскалились почти добела... Были стерты ноги... И ни капли воды на губах... Пустыня перекатывалась волнами красного песка, и солнце било в свой медный гонг... Они шли, опираясь друг на друга, и казалось, что каждый их шаг – последний...
– Жарко, – сказала Она. – Я хочу пить...
– Вода, – он закрыл глаза. – Я забыл...
Они продолжали идти... бездумно... не останавливаясь...
Они уже забыли свои слова...
Он споткнулся и упал на колени. Она опустилась рядом.
– Надо идти, – сказал Он.
Она положила голову Ему на колени и заглянула в глаза...
– Нас ждут?
– Да, – уверенно сказал Он, пытаясь подняться.
Они встали... Солнце слепило глаза и жгло кожу... Она коснулась губами Его плеча...
– Нас ждут...
– Да...

...Она спала, взяв Его за руку. Он не отрывался от Ее плеча. Их волосы смешались и темно-золотым веером рассыпались по постели...
Они больше не просыпались...

Серые скалы. Но там, за ними, говорят, будет море... Если посмотреть на меня сверху, оттуда, где птицы, то я буду похож на серую тень, скользящую среди таких же серых теней... Но они – горы, а я вроде бы нет... Не знаю...
Мой плащ, когда-то первый подарок той, от кого я бегу, вытерся, и уже пропускает ветер... Но что мне с того? Бег от нее превратился в бег от себя...
Муторно, муторно и холодно мне...
Только бы не было дождя...

Он вышел на мой чахлый костер ближе к полуночи. Я не спал. Я уже плохо умел спать, как и есть. Тем более что в моей сумке не осталось ни крошки. Все, что мне было нужно, – это немного огня на ночь, да и то не всегда. Он кивнул мне, как старому приятелю, и уселся напротив. Я понял, что это и есть мой старый друг, но ни где мы познакомились, ни даже имени я не помнил. Собственно, и свое я забыл, как и все, что старался забыть. Только стоит мне закрыть глаза, как я вижу ее и слышу смех... Нет!
Мы долго смотрели в огонь. Потом он заговорил...
– Что случилось?
Я промолчал, стараясь вспомнить слова, которыми разговаривают...
– Не узнал меня?
Я кивнул.
– Рассказывай...
Он устроился поудобней и закурил трубку. Я подумал и достал гитару... И начал петь... Пел я долго, и пока это длилось, лицо его менялось бессчетное количество раз. Когда я замолчал, он выбил трубку и, плавно поднявшись, сказал:
– Пойдем.
И мы пошли...
Мы шли сквозь скалы под землей... По воде и воздуху... Мы шли там, где само понятие тверди и то, по чему идти, отсутствовало, да и идти было не надо...
Проплывали длинные галереи с лицами, не похожими на лица, и не лицами вовсе...
Мы шли рядом, плечо к плечу. И я иногда удивлялся, как можно вдвоем идти по такому узкому лезвию...
Оказалось, что можно.
Потом перед нами появилось нечто, укрытое черной вуалью. Эти слова больше всего подходят к описанию того, что я увидел. Он сдернул пелену... И на черной обсидиановой поверхности появилось чье-то отражение...
– Смотри, это ты.
Голос был тихий, как шелковые колокольчики...
То, что смотрело на меня, было существом... Именно так. Пытаясь определить пол, я быстро запутался, пока не понял, что пола у него нет. Небольшого роста, гибкое, с длиннющими светлыми волосами. Черты лица достаточно правильные. В огромных синих глазах плескалось что-то непонятное... Одето оно было в поношенную одежду черно-синих тонов. Из-под сбившегося черного обруча торчал кончик острого уха. В руках существо держало черно-золотой инструмент с серебряными струнами.
– Кто это?
Я встретился глазами с моим спутником.
– Ты...

– Боги мои, когда же все это кончится? – простонал я, приоткрывая один глаз и пытаясь сфокусировать зрение.
– Джанки, вставай...
Меня трясла Крейзи.
– Ну, какого хера? А?
– Пиво будешь?
Я киваю и приподнимаюсь. Тут же в моей руке оказывается бутылка. Уф. Пиво мягко прокатилось по горлу и стекло в пустой желудок.
Крейзи сидела на полу, скрестив ноги, и употребляла все то же пиво. В квартире был полнейший разгром. Рэдди, ессеснно не было. Ее не было уже неделю. Нет, она, конечно, периодически появлялась, радостная, охваченная каким-то новым, обязательно прекрасным чувством, чмокала меня в щеку и опять убегала. Дом был ее, а у меня был запой. Очередной. Точнее, усиление моего обычного плохого настроения...
– Спиваешься?
– А сама-то?

Он не знал, откуда пришла Танцующая с чашами во Мраке...
Но она была прекрасна...
Перед троном его отца...
Маленькие босые ноги легко переступали по лезвию. Но он видел, как стекала густая дымящаяся кровь...
Кажется, она была его матерью. Хотя поклясться он не мог.
Неужели отец убьет ее?
Такую молодую и... такую прекрасную?
Черные змеи волос не скрывали ее тела. Высокая острая грудь тяжело вздымалась в такт танцу...
Вот она соединила чаши и дохнула на них. Взметнулось пламя. Синее, переходящее в фиолетовое.
Она запела. Высоким чистым голосом она выводила мелодию, казалось, просящую о чем-то...
Он не мог разобрать, о чем. Но, кажется, это было связано с ним.
Черная холодная вспышка огня поглотила ее... И мрак окутал пространство...

Он рассмеялся. Он смеялся и не мог остановиться, даже когда понял, что это истерика...
Хохот сотрясал его тело.
Поток ледяной воды заставил его замолчать. Кто-то ударил его по щекам. Он открыл глаза.
– Жив?

Нэйран исчез. Куда – как всегда неизвестно. Посоветовал и мне исчезнуть. И вот третья неделя затворничества.
Ирина Санна мне еще вставит за срыв творческих планов. Но, собственно, плевал я на них. Как и на все и почти на всех...
И даже Нэйран не знает. Что лучшее место для меня – это домик сторожа при этом зеленом кладбище. Не хочу, не могу уйти далеко. Глюки глюками, а он тоже не хочет уходить. Или я не хочу его отпускать? Или водки слишком много, или нервов слишком мало... Но приходит... Приходит же... Светло-серебряный силуэт... И мы вместе... А потом я всегда просыпаюсь на черном влажном дерне его... его холма... могилы...
Да плевать мне, даже если он вампир. Он ушел, ушел раньше...
Я считаю, что ему повезло...

<<< Плачущий лес | назад к списку >>>