Автор: Чеширочка

На песню JAM «Тимошенко, 19»

Я опустилась на мостовую с мыслью, что умру здесь – на покрытых ледяной коростой булыжниках. Наверно, летом мое бегство могло бы закончиться лучше, но жестокий октябрь убивал меня. Мимо прогрохотала карета, я хотела кинуться за ней, умолять о помощи, но было уже поздно, на это не было сил. Табличка "Тимошенко, 19" – значит, этот адрес станет последним. Только пусть все закончится поскорее.
– Это против наших правил. Она не виновна. Не нужно лишнего зла, мы и так...
– И так... она уже почти труп. А мне интересно. Она кажется вкусной. Я хочу!
– Да что на тебя нашло сегодня? Всю ночь ведешь себя, как мальчишка. О, Господи, еще и это! Потом будешь бичевать СЕБЯ за содеянное.
– Не поминай Господа всуе. Сколько можно об этом просить?! С чего ты вообще взял, что она невинна?
– Я знаю.
– Как?
– Вижу.
– Все в чем-нибудь виновны, мой друг.
– Делай, что хочешь. Я устал спорить. Совершай ошибки сам, а не учись на чужих, если ты дурак.
Один мужской голос шипел, другой как будто закатывал глаза, если так можно сказать о голосе, я слышала их как будто через вату. Проходя через нее, язык переставал быть русским. С трудом я подняла голову – чуть наклонившись вперед, меня сверлил взглядом молодой господин в дорогом сюртуке, при этом он ласково улыбался, мне сделалось жутко. Свет от фонаря шел сквозь длинные светлые волосы второго мужчины постарше, золотые пряди как будто полыхали – огнем, который не жег, а, может быть, грел, мне захотелось прижаться к нему, спрятаться от первого, пугающего. Но господин с глазами-сверлами вскинул меня на руки, как куклу, и понес куда-то вверх по ослепительной лестнице, в квартиру. Я пришла в себя на мягком диване и машинально сползла на паркет, чтобы не испачкать шелк обивки. Я оказалась в сказке и догадывалась, что она страшная, но не знала, на сколько.
– Тссс. Куда ты, крошка? Не убегай.
Принц-паук – у мужчины, которого я боялась, были неестественно тонкие пальцы, точно паучьи лапки – усадил меня назад на диван и взял мои руки в свои, его тоже были ледяными. Принц-солнце – так про себя я назвала мужчину с волосами из огня – хлопнул в ладоши, и слуга мгновенно принес вино, мясо, и, кажется, фрукты. Таких я никогда раньше не видела, они были как будто в коричневой кольчуге, с зеленым хвостом, желтые и терпкие внутри. Принц-паук раздвигал пальцами мои губы и запихивал в рот маленькие кусочки.
– Вот так, молодец, лучше? Нравится, моя сладкая?
Когда в ход пошло вино, я поняла, что сегодня не умру, внутри стало даже горячо. И вдруг другой жар обжег меня так сильно, что я закричала, – укус до крови. Принц-паук лизал и кусал мое запястье, его губы стали алыми, и невозможно было вырваться. Беспомощно я посмотрела на принца-солнце, но вместо того, чтобы прийти мне на помощь, он толкнул меня на спинку дивана и впился в шею.
– Боооль... ннн... но. Не надо. Пожалу...
– Сколько света, – прошептал принц-паук в мое ухо, совсем оглушая.
– Да, – выдохнул принц-солнце в другое, – Словно снова видишь рассвет спустя столько лет.
Так же внезапно, как напал, принц-паук отпрянул от меня и вскочил с дивана, быстро заходил по комнате, от этого кружилась голова.
– Ты был прав. Я не хочу, чтобы она вот так погибла. Это будет мучить меня.
– Значит, ты будешь мучиться.
Впервые в бархатном голосе принца-солнца я услышала железные нотки. Я не понимала, почему они постоянно кричат друг на друга, о чем спорят. Принц-паук снова присел рядом и прижал мою руку к груди, закрывая следы укусов пальцами, как будто так он мог их стереть. Я хотела сказать, что он только снова делает мне больно, но не посмела.
– Ты чего-нибудь хочешь, дитя?
– Я... Я хочу узнать, что такое поцелуй. Это мое желание. Самое большое.
Принц-паук не ждал такой просьбы от грязной бродяжки, это было видно, я его шокировала. Эти двое мужчин, за ужин они хотели от меня плату, какую богатые господа обычно хотят от бедных девушек в беде, это было очевидно, и я не желала, чтобы это случилось так же, как в первый раз. Когда все происходило против моей воли, когда я бежала из приюта в одном разорванном платье. Я не хотела, чтобы мужчины только кусали меня, и я больше ничего не узнала прежде, чем умру от осени на улице. Я готова была умолять их о хотя бы минутной нежности, а дальше пусть делают, что угодно. Ведь все равно они поступят со мной, как захотят.
– Кого из нас ты хочешь поцеловать? – спокойно cпросил принц-солнце, принц-паук молчал.
У принца-паука были слишком тонкие губы, слишком опасные, слишком напоминающие о лезвиях, об укусах.
– Хочу, чтобы принц-солнце поцеловал меня, – я всем корпусом повернулась в сторону светловолосого господина.
– Принц-солнце? – принц-паук захохотал, – Ты слышал? Ты принц-солнце! А я кто, золотко?
– Ты принц-паук.
Теперь расхохотался принц-солнце, а принц-паук снова замолчал, ошарашенный.
– Девочка зрит в корень. Ну, что ж, исполняй ее заветное желание.
– Я же больше не хочу причинять ей боль!
– А придется.
– Ты ведь не серьезно, любовь моя? Правда?
– Теперь я хочу... Посмотреть. Что будет.
Принц-солнце притянул меня к себе, обнимая за талию, осторожно взял за подбородок и вытер слезы. Принц-паук несколько взвинченным движением схватил со стола хлыст, каким хлещут коней, и стал нервно теребить его в руках, нахмурился.
– Но тебе придется заплатить, моя дорогая, – погладил меня по щеке принц-солнце.
– Я знаю, господин.
– Ты можешь целовать меня столько, сколько выдержишь ударов кнутом.
Я вскинула глаза, но принц-солнце не смотрел на меня, они схлестнулись взглядами с принцем-пауком, я по-прежнему не могла понять, почему злится принц-паук, чему улыбается принц-солнце.
– ... Кнутом?
– Передумала?
Рука принца-солнца почти зажала мне рот.
– Я готова.
Принц-солнце отпустил мое лицо, а принц-паук исчез из моего поля зрения. Грубый рывок, треск ткани, я оказалась голой по пояс и прикрылась, скрестив на груди руки. Хотя это было уже не важно, ведь мое тело, как и мое платье, больше не понадобится мне. Я коснулась губ принца-солнца, столь же нежных, сколь жестокими были его зубы. Его язык сразу скользнул в мой рот, и спину тут же рассек первый удар. Принц-паук считал удары вслух, последнее число, которое я помню, – двадцать четыре. Потом я упала куда-то в мягкую темноту, на колени принца-солнца. Он погладил шерсть у меня на животе, от удовольствия я замурлыкала. Принц-солнце улыбнулся и переместил руку на мою голову, начал чесать между ушами, я сама не заметила, как свернулась клубочком и сладко заснула.
Обычно я спала днем в гробу принца-солнца у него в ногах, ночью барахталась в цепких руках принца-паука. Мы принимали гостей постоянно, и не было никого, кто бы отказался от страшного ритуала, дал себе усомниться в том, что их самое страстное желание будет исполнено в обмен на боль и унижение от инфернальных незнакомцев. Богатые господа превращались в ордена, в золотые слитки, никогда во что-то одушевленное. Мы жили, ни в чем себе не отказывая, я ела самую свежую рыбу, рулетики из индейки, принцев забавляло, что мне нравились еще ананасы. Принц-паук часто заставлял меня до изнеможения бегать за вкусным. Мои вампиры лакомились цыганами, проститутками, насильниками. Больше всего я всегда мечтала об одном – иметь собственный дом и настоящую семью.