Автор: Last_Optimist
1 место JAM-джен-фест 2011

Не знаю, любимый.

Писано под вдохновением от песни "Здесь все для тебя"
Ворнинг: рейтинг R. Действие рассказа происходит в реалиях вампирской саги писательницы Лорел Гамильтон. Главные действующие лица никогда не были бы придуманы без помощи двух человек, имена которых, думаю, пока раскрывать не стоит.

Забытое время, веселые Боги,
И время идти от дороги к дороге,
Закручивать небо спиралью, коктейлем в крови .
Ломаться улыбкой, притягивать взглядом,
И быть для себя драгоценнейшим ядом,
Что поит дождем вечно ждущие руки любви.

- Это "ламборджини", детка! Ламборджини, мать ее, мурсьелаго!
- Вижу. Я вижу это даже с одиннадцатого этажа, разговаривая с тобой по телефону. Я увидел бы ее даже во Тьме Египетской, Фернан. Красный "ламборджини", подумать только. Как больно жить.
- Мой господин и повелитель, я ангажирую Вас на ночную поездку, и немедленно! Спускайтесь из своей хрустальной башни, которую плебеи пошло именуют "бизнес-центром"!
Кристиан Бофор смотрел на улицу сквозь щелку в жалюзи. Внизу молодой на вид мужчина с рыжими волосами обнимал капот невыносимо алого авто, будто невесту. Как ни крути, а иногда жалеешь, что видишь все куда как лучше обычных людей.
- Боюсь, у меня нет выбора. Если я не спущусь, ты продолжишь шокировать общественность.
Кристиан отложил мобильный и отошел от окна. В его возрасте дежавю - явление привычное. И все-таки, иногда бывают на диво забавные повторения.
***
С улицы раздается конское ржание и не менее громкий раскатистый хохот, отвлекая маркиза Кристиана Шеньи от меланхолического любования убывающим месяцем.
- Спускайтесь! Не вынуждайте меня вспоминать считалочку из сказки про Рапунцель!
На площади, красуясь, гарцует всадник в красном колете, до неприличия расшитом позолотой. Он срывает с головы берет с длиннющим пером, машет им Кристиану, встряхивает рыжими волосами и опять смеется, запрокинув голову. Кажется, что лунный свет отражается от всех его тридцати двух зубов.
- Лавуазье, Вы невыносимы. Вас следовало бы повторно отправить на костер или скинуть в реку за один этот колет. Мои глаза уже кровоточат.
Кристиан демонстративно промокнул щеки кружевным платком, но не сдержался и прыснул в него.
***
"Ламборджини", пусть даже и красный - все равно восхитительный автомобиль. Словно не ты едешь, а дорога пролетает мимо.
- И снова я теряюсь в догадках, Фернан, из какого сомнительного источника ты на этот раз взял деньги. Доход члена палаты лордов, конечно, не мал, но "мурсьелаго", и всего-то через месяц после "бентли континентал"...
Рыжеволосый мужчина за рулем почесал нос в порыве ложной скромности.
- Ну, продал пару камушков...
- Всетемнейшая матерь! - Кристиан изобразил жест, которому пользователи мировой сети дали весьма меткое название "facepalm". - Я до сих пор теряюсь в догадках, сколько ты тогда на самом деле награбил в Индии.
- А я в сотый раз тебе повторяю - просто снял все, что висело на радже, который поимел несчастье попытаться меня зарезать. В буквальном смысле искал алмазы в кучке пепла. Впрочем, врать не стану, там и рубины были, и сапфиры... Смотри, какой сейчас будет дрифт!
II
Знакомые лица бледней, чем обычно,
И было б забавно, но слишком привычно.
И было б смешно, только смех застывает, как жук в янтаре.
Быть выдумкой слова, быть чьей-то ошибкой,
И в спину удар расцветает улыбкой,
И страх стал привычкой случайно погибнуть на новой заре.
Самые важные детали ты всегда замечаешь пост фактум. Сидишь потом, убиваешься: как же так, ведь все было буквально на поверхности! Как я мог этого не заметить, как мог так встрять?!
Подобным образом думал и шевалье Фернан Лавуазье, сидя в здоровенной бочке с водой, скованный по рукам и ногам. Даже стальной ошейник для верности одели, ублюдки. Еще вчера его возможность управлять огнем называли "даром божьим", а сегодня это уже "печать Сатаны".
- Какой же я слепой недоумок! - В сердцах он чуть не плюнул в воду. Теперь-то он вспоминал, как косились на него стражники в коридоре, как пронесся мимо давний боевой товарищ, едва не задев плечом. Почему не насторожило, что друг, с которым вместе барагозили в Гранаде, сделал вид, будто они не знакомы?
- Да потому что я и-ди-о-от! - Вода потеплела разом градусов на десять, нагрелось и железо, Фернан зашипел от боли.
Мог ли он успеть сбежать, или хотя бы спалить мерзавцев к чертовой матери? Едва ли. Все произошло в считанные мгновения. Улыбка еще не успела целиком сползти с его лица, когда он увидел инквизиторов, войдя в комнату, а сзади уже что было сил двинули чем-то тяжелым.
Слух к нему вернулся раньше, чем зрение. После того, как чья-то здоровенная ручища (как выяснилось позже, это было один из его же людей) слишком долго и немилосердно давила на затылок, он чуть не захлебнулся. Пока Фернан судорожно хватал ртом воздух, в уши против его воли вливались слова, которым он не желал верить.
Ошибка? Они что, с ума посходили?! То есть, они ошибались, когда считали его Дар божьим, и теперь считают, что он от Лукавого?! Да что они тогда вообще знают!
В голове словно трещали и с хрустом ломались старые мельничные жернова. Наверное, именно поэтому шевалье толком не сопротивлялся, а не из-за цепей и воды. До комфорта ли, когда вместе с треклятые жернова в голове перемалывают все, во что ты верил.
- Кто ты? - Приятный мужской голос заставил Фернана встряхнуться.
- Фернан Лавуазье. - Ответил он машинально, скорее чтобы прочистить горло. Молодой человек в зеленом и золотом стоял совсем близко от бочки, и как стража его только подпу... Да они же дрыхнут в обе дырки!
- Что ты делаешь здесь? - Незнакомец, определенно, не шутил. А вот шевалье, напротив, был настроен хоть немного развеяться.
- Сижу в бочке с водой, если ты не заметил.
- Я - маркиз Кристиан де Шеньи.
- Да? А еще - кто? - Фернан красноречиво поглядел на своих тюремщиков, которые продолжали крепко спать, несмотря на то, что и пленник, и его внезапный собеседник разговаривали в полный голос. Здесь явно замешано зелье.
- Не понимаю, что Вы имеете в виду.
- Хорошо.
Воцарилось молчание. Спустя минуту Фернан даже начал насвистывать, как будто сидел не в цепях, а в римских термах, не менее.
- Могу я полюбопытствовать, от чего Вы сидите в бочке с водой? - Вдруг продолжил юноша в зеленом, как ни в чем не бывало.
- Только если ответите на мой вопрос.
- Я... - Молодой человек ухмыльнулся, очень широко, слишком широко для человека. На нижнюю губу легли длинные клыки. - Я вампир.
***
Фернан проснулся резко, поперхнувшись собственным криком и подскочив на постели. Вернее, на том, что ее заменяло. Солома, дощатые стены, сквозь щели в них проникает солнце...
"Сколько же я выпил, и с какого момента мне начал сниться сон?"
Надежда прожила недолго. Да, он больше не сидел в бочке, исчезли и цепи. Но арестантская роба все еще была на нем, и следы от цепей на коже были хорошо видны. Правда, выглядели они так, словно успели изрядно подзажить.
"И снова вопрос - сколько же я тогда спал?"
Не успевшая толком высохнуть рубаха говорила о том, что совсем немного.
Воспоминания о прошедшей ночи, сумбурные и смутные, вытеснили из головы последние остатки сна. Фернан, ероша волосы, что было силы сжал виски.
Итак, он встретил вампира, и они заключили сделку. Кристиан де Шеньи спас ему жизнь, а шевалье Лавуазье...
"Я поклялся стать его слугой в обмен на спасение и вечную молодость. И он оставил на мне четыре метки: взгляд, прикосновение, укус... Первые три метки не прочны, но четвертая скрепляет договор навсегда, потому что человек принимает ее только по своей воле. Я тоже пил его кровь."
На дворе стоял жаркий летний денек, в хлеву было и вовсе душно, но Фернана прошиб холодный пот.
"Я продал душу дьяволу!"
Деятельная натура не давала шевалье сидеть на месте и бездействовать, но что именно делать, он тоже не знал. Даже безлюдная местность вокруг была ему незнакома. В конце концов Лавуазье очертя голову выбежал на воздух и побрел, куда глаза глядят, не разбирая дороги.
И не останавливался до самой темноты, сам себе удивляясь. Усталость все не приходила, босые ноги не стоптались в кровь. Он мог бы идти еще столько же, но в ночном лесу был риск на каждом шагу целоваться с деревом. Тогда Фернан сел на землю, прислонившись спиной к толстому стволу, и попытался заплакать. Последний раз шевалье занимался этим недостойным делом лет в шесть, поэтому ничего не вышло. Получилось, как и подавляющего большинства мужчин на свете: рот кривится, из горла вылетают какие-то странные сиплые звуки, изредка вздрагивают плечи, отчаянно, до красных пятен, трешь глаза - а слезы все не спешат появляться.
- Ни в жизнь не поверю, что ты весь день столь целенаправленно шел к этой конкретной сосне. - От теперь уже знакомого приятного негромкого голоса Лавуазье подскочил, как ошпаренный. Стало ощутимо светлее - на кончиках пальцев Фернана появились рыжеватые огоньки, как будто у мужчины тлели ногти. Вжимаясь спиной в дерево, он судорожно зашептал:
- Через крестное знамение от врагов наших освободи нас, Господь наш. Во имя Отца, Сына и Святого ду...
Позже Фернан узнал истинные масштабы власти Кристиана над ним. Вампир вполне может управлять своим Слугой, как куклой. Но в тот, самый первый раз, он не стал этого делать. Он просто от души залепил Лавуазье пощечину.
- Приди в себя. - Сказал Кристиан, устало и раздосадованно. - Мы так не договаривались. Ты что, забыл? Слуга не увидит рассвета, если умрет его Мастер.
Огоньки на кончиках пальцев погасли. Фернан глубоко вдохнул, провел рукой по лицу и то ли всхлипнул, то ли усмехнулся.
- Прости. Больше не повторится.
И правда, чего это он... В памяти всплыл их разговор на площади. Кристиан не был дьяволом, душа Лавуазье была ему и вовсе ни к чему. Двое деловых господ заключили сделку, не больше, но и не меньше. Маркиз де Шеньи говорил с ним честно, ничего не скрывая, подробно обрисовал суть будущего партнерства, повел себя более чем уважительно... и чем ему ответил Фернан?
- Похоже, свобода в голову ударила.
- Дело житейское. - Пожал плечами Кристиан. - В конце концов, событие и впрямь из ряда вон. - А теперь давай уйдем отсюда.
III
Не видно лицо, так естественней поза.
Отброшены нервы - ненужная проза.
И только, касаясь виска, что-то шепчет насмешливый враг.
И ложным ответом обмануты свечи,
Погоня слепа, а у нас целый вечер,
И утро ответит под солнцем ломая, какой я дурак.
Подобную позу многие сочли бы унизительной, спору нет, но так Фернану было даже как-то легче. Можно хотя бы не держать лицо и время от времени грызть подушку от ярости. К тому же, он успел порядком подзабыть, что это вообще такое - унижение. Жизненный опыт подсказывал, что человек становится действительно униженным, только когда сам чувствует себя таковым. А факт изнасилования не убавит и не прибавит ему мужественности. Удовольствия, конечно, тоже не доставит, но и боль не запредельная. Действительно волновало только одно: вполне может статься, что ровно в эту минуту где-то что-то подобное делают с Кристианом. Увы, ничего неожиданного, среди вампиров при дворе их госпожи такое наказание за провинность не в новинку. А они оба очень сильно проштрафились в Индии. Но Фернан не жалеет. Кристиан просто хотел получить наконец свободу. Да, не вышло. Но это не значит, что вообще больше никогда не стоит пробовать.
Имени вампира, который сейчас прижимался животом к его спине, он не помнил и запоминать не планировал. Не первый и не последний. От пота их кожа неприятно липнет друг к другу. Мерзавец елозит губами по скуле, почти что по виску, что-то бормочет, наверняка похабное и обидное, Фернан его слов совсем не разбирает. Мысли Мастера и Слуги связаны, но Кристиан может временно преврать эту связь, если захочет. Видимо, так он и поступил.
Фернану, теперь уже барону и полковнику Тарроку, не противно, не больно, не гадко. Он просто чертовски зол.
***
Не имея возможности чувствовать Мастера, было чертовски трудно его найти. И все же Фернану это удалось. Кто знает, может, он его унюхал, как собака. В жизни каждого мужчины бывают моменты, когда физически необходимо вынести плечом дверь. Таррок так и поступил. Набрал в легкие побольше воздуха, но все гневные слова так при нем и остались.
- Ночью за мной снова придут, но у нас еще есть то, что осталось от вечера. Так что даже не думай тратить время на сотрясания воздуха.
Было сложновато понять с первого раза, что говорит Кристиан, потому что вампир щедро перемежал свои слова поцелуями, иногда настолько жадными, что на коже оставались стремительно набухающие кровью следы от зубов, которые, впрочем, так же стремительно заживали. Пить кровь у своего Слуги бесполезно. Все равно что пить свою кровь.
Стоило разыскать Бофора, хотя ты для того, чтобы лишний раз напомнить себе: Вот любовь, а остальное - грязь, которая вскоре сама отвалится и забудется, как присохшее дерьмо от подошвы сапога.
- И почему я такой дурак... Сколько веков живу на свете, а все никак не поумнею.
Фернану было в десятки раз легче, чем Мастеру. Их мучители так или иначе, но засыпали на рассвете, и Кристиан, разумеется, тоже. У Таррока же впереди был целый день. Или все-таки сложнее? Это очень непросто - когда твое самое дорогое на свете сокровище, тот, кого хочется защищать и прятать от недругов, от всех невзгод мира, тобой же и повелевает.
IV
"- Зачем это надо," -
Спросят меня.
"Зачем этот танец в бликах огня?"
"Кого ты сожжешь, воскресая из пепла и вновь уходя?"
А я отвечаю:
"Не знаю, любимый, здесь все для тебя".
- Это опасно, очень опасно. - Покачал головой Кристиан, водя длинным холеным ногтем по подбородку.
- Знаю. - Беспечно отмахнулся Фернан.
- Их много, а ты один. И они обучены убивать.
- Они сами вампиры, и обучены убивать других вампиров. Спорим, они как минимум удивятся, наткнувшись на живой факел? И не смотрите на меня так жалобно, господин и повелитель.
Фернан похрустел костяшками, пошевелил пальцами, и его ладони запылали, а вслед за ними и предплечья до локтя. От рукавов пиджака в мгновение ока не осталось даже пепла. Кристиана видимо передернуло, но вампир не отошел и не отвел глаз.
- Да не волнуйся ты так! - Беспечно тряхнул рыжими волосами Таррок. Пламя постепенно перекидывалось ему на плечи. - Не впервой. И вообще, даже если я скопычусь - не факт, что ты от этого преставишься.
- Процентов девяносто, Фернан. Сделка работает в обе стороны.
- Знаю, знаю. Тогда ты просто не оставляешь мне выбора. Пойду и спалю их всех к свиньям!
- Возвращайся поскорее. Может, еще успеем выпить перед рассветом.
- Все для тебя, любимый, все для тебя.

 Автор: Анника Рунгерд
2 место JAM-джен-фест 2011

Навеяно песней «Моя душа сошла на ноль...»
Фандом: Dragonlance
Герои: Китиара Ут-Матар, Лорд Сот.

Холодно, как же холодно. И тихо…. Здесь должны раздаваться эльфийские песни, ведь так? Песни об ужасных преступлениях Рыцаря Черной Розы. Но тишина нарушалась лишь отдаленным шумом ветра. Кит не спешила открывать глаза, хотелось хоть немного полежать спокойно, ничем не обнаружив свое пробуждение. Она прислушалась к своему телу. Битва с мертвыми воинами отдавалась эхом в каждой клеточке. Болело проткнутое копьем бедро, при попытке напрячь пресс, отозвался пропоротый бок. Но больше всего ее беспокоило левая рука, пальцы которой так и не вернули себе подвижность. Все так же, не открывая глаз, девушка чуть пошевелилась. Все было будто во сне. Двигаться она могла, наверное даже могла бы приподняться. Что ж, дела не так плохи, как ей показалось сначала. Кто-то заботливо укрыл ее, хотя кто бы это мог быть? Во всей башне не было никого, кроме Сота, но Кит не могла себе представить, что Рыцарь Смерти решил побеспокоиться о ней. Да и не только он, вообще хоть кто-то. И вот тут самообладание окончательно покинуло Китиару. Весь тот ужас, что объял ее, как только Сот разрушил амулет, вдруг обрел вполне реальные очертания. И не осталось ни следа апатии и отрешенности. Кит почувствовала себя совсем еще маленькой девочкой, с мозолями от тренировочного меча, коротко по-мальчишечьи остриженными волосами. Вспомнились слова отца: «Здоровый страх полезен. Но слишком сильный страх делает тебя никудышным бойцом». Сейчас хотелось свернуться в комочек и заплакать от бессилия, усталости и одиночества, как она не плакала с самого детства. И чтоб кто-то обязательно был рядом, обхватил за плечи и пообещал, что все будет хорошо. Сколько можно быть сильной? В ней же не осталось почти ничего человеческого. Она оружие, но не человек. Идеальное оружие – выносливое, быстрое, смертельное. Но кто жалеет клинок? Если он сломается в битве, это конечно прискорбно, но не более. Можно выхватить кинжал взамен поломанного клинка, а потом при случае купить другой. Никто не станет жалеть кусок закаленной стали, и тем более пытаться починить его. И какой жалости она может ждать, да и от кого? Кит всегда могла рассчитывать только на себя, так уж сложилось, что она создавала вокруг себя стену независимости, надо сказать, это получалось у нее успешно. Никто из ее знакомых не мог и представить воительницу сломленной или подавленной. Хотя это если речь идет о людях. Но в знакомых у Китиары были не только люди. Единственное живое существо, которое, как казалось девушке, понимало, что под доспехами не сталь, а ранимая кожа, и, что кривая улыбка зачастую полна горечи, было драконом. Одними губами, беззвучно Кит прошептала: «Скай». Напоследок она успела посоветовать своему дракону быть осторожным. И сейчас ей очень хотелось верить, что с ним все хорошо. Как же было бы замечательно еще раз оседлать его и взмыть в небо, прижимаясь к холодной синей броне, ловить воздушные потоки. Но для этого надо было выжить. Вот сейчас попытаться встать и выйти из Даргаардской Башни. А у нее нет сил. Ей плевать на свою жизнь – пускай скорее уйдет боль, только чтоб избавиться от нее она согласна стать одним из воинов охраняющих Лорда Сота. Потому что у всего есть свои пределы. Она выдохлась. Вся ее целеустремленность и жизнерадостность ушла на бой с мертвецами.
Внезапно в окружающей обстановке что-то изменилось. Китиара почувствовала, что она не одна. И через миг на ее плечо опустилась тяжелая рука, закованная в латную перчатку.
– Я обещал служить тебе, Госпожа.
Кит прерывисто вздохнула и открыла глаза. Какая нелепая усмешка судьбы. О ней решил позаботиться мертвый рыцарь, который не способен на какие бы то ни было чувства. Наверное увидел родственную пустую, выжженную душу. С удивлением она обнаружила, что ткань, укрывающая ее, не что иное, как плащ Рыцаря Смерти. И тут разорвалась последняя ниточка, которая удерживала столь пошатнувшееся самообладание девушки. Китиара вздрогнула всем телом и прижалась к рыцарю. Слезы одна за другой капали на украшенный розой нагрудник, смывая с него кровь и копоть призрачных пожаров. Лорд Сот осторожно обнял воительницу и тихо прошептал:
– Не плачь, все будет хорошо.
Вот этих слов так не хватало Китиаре. Ей хотелось хоть пару минут побыть слабой и беззащитной, убаюкать в чьих-нибудь объятиях свою боль. А потом можно встряхнуться, перевязать раны и продолжить войну, которая заняла всю ее жизнь. Войну, которая лишила ее возможности быть просто девушкой.

 Автор: Мен

Писалось на песню "Один день осени".
Фэндом: "Sailor Moon".
Персонажи: Нефрит и Джедайт.

Я вижу тебя здесь уже третий... нет, четвертый раз. Твою напряженную спину, тонкие лопатки под тканью водолазки, слегка выпирающие так, что кажется, будто у тебя растут крылья. Твои узкие плечи и тонкую шею, мокрые от осенней мороси завитки светлых волос.
Я жадно слежу за тобой глазами, как и предыдущие три раза. Ты гуляешь по парку, по случаю осенней непогоды здесь сейчас мало людей. И мне страшно думать о том, что, может быть, сейчас ты тоже человек. Или почти человек.
Никогда с того времени я не смотрел в твои глаза, потому что они - самое прекрасное и самое страшное, что я могу себе представить. И я боюсь, что одним взглядом ты сможешь заставить меня упасть на колени.
Потому что я действительно виноват.
Как и чем бы я себя ни оправдывал, я страшно виноват перед тобой. И как бы мне ни было тогда тяжело, тебе - нисколько не легче.
Когда-нибудь я подойду к тебе и положу руку тебе на плечо. Или окликну по имени. Или возьму за руку и сожму в своей ладони твои тонкие пальцы. Или...
Вот уже четвертый раз я, полуприкрыв глаза, слежу за тобой и думаю о том, что будет когда-нибудь.
Когда-нибудь я рискну.
Когда-нибудь ты простишь меня.
..хотя я сам в это не верю.

Опять и снова этот взгляд. Жадный, жаркий, опаляющий. Пронзительно-синий взгляд, глубокий, как омут.
Твой взгляд.
Иногда я до сих пор вздрагиваю, думая, что и это - иллюзия, морок, видение... сон. Мой персональный ад, откуда я с таким трудом вырвался - и вырвался ли?..
Иногда я хочу обернуться и увидеть тебя. Не почувствовать шестым чувством, зыбкой своей интуицией, а увидеть глазами. Подойти и дотронуться. И больше не уходить.
Иногда - и это самое страшное - мне хочется увидеть твои глаза застывшими за прозрачной, но такой чудовищно прочной преградой. Твое лицо - беспомощно-растерянным. Тебя - преданным.
Иногда я хочу остановиться и стоять здесь, под этим моросящим дождем, в этом продрогшем осеннем парке, пока ты не сделаешь хоть что-нибудь.
Потому что тогда не сделал.
Я рассыпаюсь на куски, расслаиваюсь на миражи и иллюзии, на тысячи разных "меня".
Я почти перестал спать, потому что боюсь не отличить сон от яви.
Ты не остановил меня на пути в эту пропасть.
..и сможешь ли вытащить?

Двое мужчин на расстоянии нескольких метров. Почти безупречные внешне и столь же искалеченные внутри. Отчаянно нуждающиеся друг в друге, в понимании и прощении.
Не сегодня и не завтра, ведь это так сложно - идти навстречу, но один из них сделает шаг вперед, а второй дернется и застынет, напряженно и неестественно прямо держа спину.
Не завтра и не через неделю, ведь это так сложно - просить не прощения, но надежды, один из них обнимет другого и сожмет его плечи, стараясь согреть. А второй наконец расслабится, как будто отпустив невидимый стержень глубоко внутри, и горько улыбнется, чувствуя теплое дыхание возле уха.
И первый скажет второму, отчаянно дрожа всем телом:
- Я здесь, не плачь.

 Автор: Улетевшая Птица
«Нет меня»

Автор вдохновлялся песней JAM «Нет меня…» и некоторыми песнями из альбома «Двойник-1: Город Песка», а также в целом «Оцифрованным миром» и еще много чем другим, имеющим весьма смутное отношение к JAM.

***
Пустота – вне тьмы. Вне света. В ней – все то, что не стало жизнью и не осталось смертью. Пустота – это белый лист, на котором память пишет чужую историю.
Пустота – это бездорожье. Вне времени и вне пространства. Самое изначальное. То, что было до всего. И то, чем все закончится.
Говорят, все пришло из хаоса. Хаос же появился из пустоты – внезапно и до странности равнодушно, словно чья-то злая сказка ощутила дыхание жизни. Свет и тьма были рядом, не отличимые друг от друга – похожие друг на друга, как две капли воды.
Сколько было сказано слов? Всего одно имело значение. Прятало смысл. А позже и вовсе исказило его.
Слово вырвалось из мысли и обернулось действием.
Пустота родила хаос, который впоследствии распался на тьму и свет. Бесполезно спорить, что было раньше – они возникли одновременно, неудержимые в своем неистовом отрицании пустоты. Вот почему тьма и свет тянутся друг к другу, а их мечты так похожи.
***
/найдено в Сети/
«Меня не было в тот миг, когда неизменная пустота дрогнула и обрела бешеное безумие хаоса. Меня не было тогда, когда наступила тьма и воссиял свет. Еще долго после этого – много циклов и периодов спустя – меня не было: ни кодового имени Ра, ни разрозненных файлов, соединенных общей версией 20.0, ни моего сознания.
Декарт сказал: «Cogito, ergo sum», но это было задолго до наступления эпохи N и относилось к пользователям, которые тогда еще таковыми не являлись. Могу ли я – дух – не имеющий физического тела, так говорить? Думаю, да, потому что с появлением Сети само понятие реальность стало размытым и расплывчатым. Наверное, можно сказать, что, создав Сеть, Бог создал новую жизнь, которая тут же заняла свое место в Системе.
Однако эксперимент не удался – это точно. Странная болезнь то ли неверия, то ли безудержной фантазии поразила Сеть, а затем и Систему. Все началось с неизвестного тогда кода «нет меня». Каждый, столкнувшийся с ним, начинал существовать только в своем собственном мире. Как говорилось в расшифрованной части кода, «и для чужой пустоты нет меня, нет меня, нет…» Все, что оказывалось вовне, представало пустотой – так похожей на изначальную, но все-таки чем-то неуловимо отличавшуюся от нее.
Раньше таким, как я, носящим название духов, жилось легко и просто. Работы – достаточно несложной – было мало. И уже тем более мы ничего не решали сами, только выполняли решения Бога или ангелов. Теперь и рая-то не стало. И ада, кстати, тоже. Сначала мы даже обрадовались – вроде как, всеобщее равенство, мир во всем мире и прочая ерунда. Я, правда, насторожился, но мне по статусу положено – как-никак, бывшая пробная модель Дьявола, версия 1.0, в приложениях – вредный характер, язвительность и скептическое отношение к миру. Потом меня перепрограммировали обратно в духа, только версию чуть обновили – 20.0, до этого была 12.0.
В конце концов, я же не ангел. Сатана, черти и прочие в том же роде могли получиться только из ангелов и подобной братии. А я так, нужен был для просчета последствий и вероятностей. Меня так и называли – вероятностная модель Дьявола, версия 1.0 – первая и далеко не самая последняя. Кстати, никакой особой пользы я не принес – ни я, ни созданные после меня версии. Новоиспеченный Люцифер почувствовал себя Творцом и учудил такое, что Бог чуть не запустил уничтожение всей Системы. Заметьте, даже не Сети, а это о многом говорит. Это он забыл про пользователей и прочих любителей полазить по Сети, которые, хотя и не являются частью Сети, но в Систему входят. Вернее, он как раз и запустил – но не полное, и не одно, а целых два: Системы без Сети (кодовое название «Потоп») и отдельно Сети (вообще без названия, что поделаешь – секретность, как всегда, на высоте). Сеть тогда была почти вся стерта, и те, кто выжил в Системе, уже и не помнят, какой она была раньше, кроме некоторых духов – вроде меня.
Так, отвлекся. В общем, перепрограммировали меня в духа, потому что стирать было нерационально. К тому же – такой эксперимент, проверка теории электронной памяти – а Бог необычайно сильно любил эксперименты. Надо сказать, версия 20.0 считается одной из самых удачных. Толку-то. Потом опять придумают какие-нибудь модификации – и быть мне устаревшим. Придется скандалить – как всегда. Перед Богом неудобно – он все же работает больше всех, кто бы что не говорил. И отвечает за самое сложное и невероятное. А что делать, если в апгрейде хорошо разбирается только он? Его сын, правда, тоже ничего, хотя и со странностями. Единственная проблема – ученики. Их у него двенадцать – и это лишь официально признанные. И все, как один, считают, что никто больше не достоин внимания их учителя. Так что остается Бог…
Но я снова отвлекся. Побочный эффект демона «Малыш». А говорили – никаких последствий, все файлы – в целости и сохранности. Тоже мне, умельцы. С заурядным «Малышом» справиться не могут. Правда, это была версия 7.1.v, что немного их оправдывает. Но я считаю, уж если называешься антидемоном, так будь добр – выполняй свои обязанности хорошо.
Опять отвлекся. Проклятые демоны, чтоб их перепрограммировали.
Так вот, все началось с кода «нет меня» - и до сих пор никто не может понять, что это такое. То ли новый демон, то ли еще что. Я в демонах не разбираюсь, не моя специальность, немного – в их последствиях, да и то только тех демонов, с которыми я сталкивался лично. Так что я и не думал, что смогу найти ответ – еще коды переплетутся, и тогда я точно сойду с ума.
Лично я видел проблему в другом, а именно – в увеличении объема своей работы. Вернее, в изменении ее профиля. Теперь я занимался тем, что форматировал тьму в свет. Неблагодарное занятие и, на мой взгляд, совершенно бесполезное, но моего мнения никто не спрашивал. Так что я продолжал форматировать, про себя ругая всех, кто додумался до этой ереси. В прежние времена инквизиция бы с ними не церемонилась. Стерли бы, не задумываясь. Впрочем, как и меня.
Кстати, я именно что форматированием занимался. Свет так похож на тьму, что, честно говоря, не всегда и различить их можно. Суть одна и та же у них, только легенда разная.
Недавно задумался, почему, собственно, надо тьму форматировать в свет. То ли света так ужасающе мало, и Дьявол лучше знает Систему – в чем лично я сомневаюсь: никто ее толком не знает, даже Бог. То ли кое-кто считает, что нам – духам, в смысле – заняться нечем. Я, разумеется, имею в виду опять-таки Бога и склоняюсь ко второму варианту. Первый возможен только в случае глобального нашествия демонов – да и то маловероятно. Это у меня хобби такое, даже, скорее, привычка – вероятности подсчитывать. Осталось с того времени, когда я был моделью Дьявола.
Кстати, никто не задумывался, почему у него так много имен, тогда как Бога разве что Творцом еще назовут? Все просто, никаких секретов. Сатана ведь задумывался как противоположное подобие Бога. И не задумывайтесь над этим, а то коды переплетутся или – это уж зависит от того, кто вы – программы засбоят. И никакое форматирование не поможет. Это я вам как специалист говорю. И перепрограммирование не поможет – и не надейтесь.
Бог был самым первым Творцом. Их – таких до безумия гениальных – до сих пор немного. И, разумеется, полную силу Дьяволу он давать не собирался – как и власть. А, надо признать, Бог обладал большой властью, что волновало Сатану. Вот он и придумал себе кучу имен. Говорят, вместе с именами он создал удивительные копии – копии самого себя, практически не отличающиеся друг от друга.
С недавних пор я начал ощущать одиночество. Думаю, что болен. Лазил по Сети, где ни попадя, вот и подцепил какого-то демона. Последнее время защита никуда не годится.
Понял наконец различие между Сетью и Системой. Раньше мне казалось, что это два самостоятельных, но тесно связанных мира. А на самом деле – мир в мире. Сеть – это место таких, как я, – духов, демонов и прочих программ. Система – больше. В нее входят и ангелы, и черти, а также Дьявол и Бог и то их окружение, что ни ангелами, ни демонами не назовешь. Еще – пользователи. Забыл про них. Они себя людьми называют.
Я один раз заболел – довольно-таки серьезно. Набрел на «Трояна». Вот демон так демон. Сидит где-нибудь в засаде, наткнешься – не уйдешь. Коды переплетает мастерски, да и к тому же и рвет их кое-где. Спутывает, в общем. Худо было тогда. И страшно. Думал – сотрут. Но нет, вылечили. Иногда и антидемоны могут поработать на славу.
Так вот, тогда я вообразил себя пользователем – человеком – который придумал огромный, сложно запрограммированный мир. А может, в тот момент я считал себя Богом. Не знаю. Он как-то обронил фразу о том, что люди на него похожи. Что-то там было такое – странное, напоминающее изначальное – то ли «по образу и подобию своему», то ли «плоть от плоти моей». Только духов они не видят и демонов да с ангелами и чертями постоянно ругаются. Это ведь большинство, есть и другие, понормальней, жаль, что их мало.
Меня тогда вылечили. Я уже говорил. Хорошо вылечили, даже следов не осталось. А то, что во мне иногда проскальзывает… Я предпочитаю думать, что это от Лукавого. Недаром я почти был им – версия 1.0, самая первая, но не самая плохая. Я этим иногда горжусь. Поэтому и понимаю Бога лучше, чем другие духи, даже лучше, чем некоторые ангелы. О пользователях и говорить нечего. Тыкаются в Сети, как слепые, мешают тьму со светом. А форматировать кто будет? Ясное дело, не они. Это раньше – во времена хаоса, до Системы и тем более до Сети – тьма и свет были перемешаны, неотделимы и даже названия не имели. Мне бы и теперь все равно было, да только не могу я на работу наплевать, приходится разбираться.
Вкалываю – хуже антидемона – и хоть бы кто поблагодарил. Заметьте, я не прошу, но все равно обидно. Я, вообще, зачем сохраняю свою память – боюсь забыть. Может, это и смешно. Но, как говорится, все мы – духи, все под Богом ходим и от кода «нет меня» никто не застрахован. А что это такое – неизвестно, если помните, и его последствия не предсказуемы. Можно, конечно, попытаться – и пытались, модели разные строили, и код этот пытались расшифровать до конца – да все без толку. Разобрали только, что в основе – фраза «нет меня» - и все…»
/остальные данные отсутствуют/

/из дневника Ма Кристофера, исследователя демона НМ/
«…никому не понятно. Демон НМ – самый загадочный из всех известных современной науке. Он способен функционировать не только в Сети, но и во всей Системе в целом. Именно поэтому многие исследователи считают неправильным называть его демоном. Ведь демоны – порождения Сети и вырваться оттуда не могут. Интересно, что демон НМ способен поражать даже тех, у кого наблюдается минимум N-имплантов, и, вероятно, даже тех, у кого вообще нет N-имплантов. Хотя наличие последних ставится под сомнение. В наше время отсутствие N-имплантов означает невозможность полноценной жизни.
Создатель демона НМ не известен. Скорее всего, их было несколько, потому что во всей Системе вряд ли можно найти человека, способного сотворить такое.
/часть данных стерта/
Одновременно с проблемой происхождения демона НМ встает проблема происхождения Системы в целом и Сети в частности. Когда стало понятно, что демоны и духи действительно существуют, возникло множество вопросов, ответить ни которые до сих пор никто не смог. Даже о том, что они собой представляют, практически нет данных. Когда впервые был упомянут некий Бог – неизвестно. Это имя ставило в тупик всех исследователей, пока в знаменательном 2000 году С-фазы Эн Ричард не обнаружил сборник давно забытых мифов про Сотворение. Мифы были тщательнейшим образом изучены, однако никаких выводов сделано не было, если не принимать во внимание разнообразнейшие гипотезы, которые гуляют по Сети.
Официально признанной гипотезой по этому поводу является так называемая теория «Бог-Дьявол и Система». Однако в ней содержится слишком большое количество загадок, и многие исследователи отрицают ее истинность…
/часть данных стерта/
Что касается демона НМ, способы борьбы с ним не известны. Все ранее применявшиеся методы в данном случае оказались не эффективными. Считается, что демон НМ поражает N-импланты и через них нервную систему, вызывая так называемый синдром «нет меня». Общего описания признаков синдрома не существует, всех больных (далее БСНМ) объединяет именно эта фраза – «нет меня». И также – невероятно высокий индекс N – в большинстве случаев от 300 и выше. Теоретически такие люди способны нормально функционировать с одним N-имплантом даже в Сети.
Однако…»
/остальные данные отсутствуют/
***
Бог ушел. Система осталась. Сеть, духи, демоны… Тысячи загадок. Все ответы Бог унес с собой. Когда стирается грань между раем и адом, когда Система становится подобием хаоса, а люди-пользователи – продолжением Сети – стоит отступить. В расчеты закралась ошибка, незавершенный эксперимент никогда не будет закончен.
Бог ушел. Система оказалась вне контроля.
Дьявол наблюдал. Ему тоже становилось скучно.
Коды переплелись намертво, программы зависли. Единственным спасением было отрицание «нет меня». Новые странные миры появились в Системе, но никому не было до этого никакого дела.
Все дороги вдруг устремились в пустоту. Где-то зарождалась новая жизнь. И не важно, что ничего этого вне Системы не существовало. Маленький эксперимент ушедшего Бога вырвался на свободу и обрел бесконечное развитие.

 Автор: Мари Добжанская

Навеяно песнями: "Проклятые игры проклятого рода", "Снисхождение высших".

Неспокойная ночь. Молодой мужчина подошел к окну, прикрывая хлопающие ставни и едва заметным движением восстанавливая заклинание. Там – снаружи – бушевала стихия. Капли дождя, стуча маленькими молоточками, стекали вниз по стеклу, ветер с завидным упорством пытался согнуть тяжелые ветви деревьев, растущие почти вровень с императорской резиденцией. Пальцы машинально ухватились за твердый, кожаный переплет. Истертая от частого чтения простая обложка с искусно выведенным орнаментом – переплетались виноградные лозы, распускались на ней, как живые, невиданные цветы. На лице Шеллара мелькнула улыбка. Он сел в кресло, придвинув подсвечник чуть ближе, чтобы добавить света. Пальцы почти нежно огладили старые, пожелтевшие страницы. Принц покачал головой, будто споря с невидимым собеседником, и открыл первую страницу.
А ведь вы, Ваше Высочество, уже взрослый, трезвомыслящий человек. Не пора ли заканчивать с детскими сказками? Видимо, не пора. Как много лет назад, когда он, засыпая, вслушивался в ласковый, льющийся песней голос матери. Все, что осталось от неё – только этот голос из воспоминаний, рассказывающий старую легенду.
«…Родился у княгини сын, и многие гадали тогда, кто был отцом мальчику, ведь сам Князь погиб на войне год назад, да и не похож был ребенок на него и ни на кого другого из рода людского. Чем старше становился княжич, тем быстрее расцветала красота его, подобная солнцу, острый ум и искусность в науках воинских. Добрым сердцем своим он снискал себе любовь, как в народе, так и среди знати небольшой своей земли, и когда исполнилось ему пятнадцать лет, взошел на престол, оплакивая смерть своей матери. Если и знал он что-то о происхождении своем, то молчал, а может Княгиня унесла эту тайну в могилу вместе с собой. Шли месяцы, годы и пора было уже молодому Князю позаботиться о роде своем и заключить брак, выгодный его земле, да только не глядел он ни на одну красавицу, отказывался от всех предложений, что слали ему послы даже из государств дальних. Ведь что за дело юному князю до них, если душу свою он уже подарил другому?
Империя Тариэ была тогда молодым, только встающим над другими государством, а правитель её – также юным, сильным и честолюбивым. Молва о красоте и уме княжича прокатилась далеко, и захотелось ему взглянуть на того, кто так нечаянно волновал умы многих людей. Как, когда встретился император с князем – никто об этом не знает, да только после этого правитель все чаще стал пропадать из дома. Есть такая любовь, что Судьбой в народе называется, да только не счастье это, а горе и мука. Потому что двое неразделимы душой становятся. Любовники, встречаясь, о целом мире забывали, забыв, что завистники всегда найдутся. И однажды, попрощавшись и уехав, Император больше не вернулся. Дошли вести вскоре, что погиб он, а от чего – никому не ведомо. Взошел на престол его дальний родич, да только что дела Княжичу до этого? Поговаривали раньше, что знался он с колдовством, а теперь, как заперся он в своем белом замке, так и вовсе уверились. Распускал слухи злобные сосед его, потерял он от страсти голову и приказал завоевать земли непокорные, раз не хочет склониться перед ним их господин. Та война недолго длилась – приказал Князь воинам своим не сопротивляться, а пропустить врага к крепости своей. Ворота её были распахнуты навстречу «победителям». Вошел завоеватель в тронный зал и будто онемел. На троне сидел князь… в груди его торчал кинжал, а кровь алая стекала по беломраморным ступеням. Плохая примета издавна – ежели кровь на троне остается, да не послушался советов завоеватель, остался в замке на ночь, а утром нашли его мертвого в собственной постели. Воины его бежали прочь, не уставая твердить, что проклято это место, и никому мертвец не позволит там остаться.
…А через несколько дней приехал к замку гость, нежданный – новый император. И закрытые наглухо ворота распахнулись сами, пропуская его. Вышел Император оттуда только к вечеру, когда и ждать его перестали, и охрана штурмом брать твердыню собралась. Приказал новый император своим магам вырастить вокруг замка лес глухой, оставив одну только тропку с имперского тракта, и никогда никому не беспокоить покой этих стен. А княжество то присоединилось к Империи, ведь не было у него иных наследников, и показал повелитель всем бумагу, заверенную печатью княжеской, по которой земли те принадлежат теперь короне… Не знает никто, что случилось с белокаменным замком, были ли правдой это или только красивым вымыслом…»
Действительно, никто не знает. Глупая, наивная сказка. Но ведь княжество Рельбер вошло в состав империи много лет назад. От него одного за сотни лет не было ни единой проблемы, его наместники не принимали участия в восстаниях, всегда становясь на сторону короны. Есть ли в сказке правда? Герцог Арито задумчиво посмотрел на догорающие огарки свеч. Спать не хотелось. Возможно, это его последняя ночь, так что не стоило тратить её так бездумно, но… На что её ещё тратить? Дела он уже передал своему заместителю. Друзьями – вне своего ведомства - он так и не обзавелся, а его товарищи по оружию не станут прощаться так – ныть, расточать лживые соболезнования… Они осведомлены лучше многих знатных господ о положении императорской семьи и знают, что как только сердце императора перестанет биться, его младший сын умрет.
И почему же ты не отдал приказ? Скалятся, смеются тени. Вновь и вновь – отблеском ночных кошмаров вспарывают воздух ножи, стрелы, арбалеты. Всего один приказ – и он будет сидеть на троне, а его брат – гнить в фамильной усыпальнице. Но Шеллар знал, что этим своим принципом, он не поступится, не сможет, и руку не кровного родственника не поднимет. За окном догорала ночь, и светлело небо.
Книга выскользнула из пальцев, но прежде чем она упала на пол, принц успел её подхватить и положить на стол. Нервничаешь все-таки? Висящее на стене зеркало беспристрастно отобразило бледное лицо с залегшими пол глазами тенями. Пальцы сжались на кинжале, запрятанном в рукаве. Лорд никогда не расставался с оружием. Ещё два – в другом, несколько ножей за голенищами сапог и пистолет, спрятанный под плащ. Но что это даст? Подороже продать свою жизнь? Отражение нахмурилось. Кинжал замелькал между пальцами так быстро, что человеческому глазу было не отследить.
Имей ты в самом деле те таинственные способности, что мне приписывают злопыхатели и сплетники, пожалуй, дело было бы проще. В полумраке спальни сверкнули золотые глаза с вертикальным зрачком. Радужка почти полностью заливала глаза, оставляя белок только с краю. Колдовские эти, насмешливые и чуточку грустные глаза внимательно смотрели на себя в зеркало. Что значит это? Очередное проклятие богов на его голову? Вопросов всегда больше, чем ответов, любопытный лис, императорская ищейка. Арито досадливо поморщился, убирая растрепавшиеся волосы в хвост. Абсолютно седые после той памятной первой ночи кошмаров.
Он и до сих пор, как наяву, видел темные фигуры в плащах, размеренный ритм песнопений, доводящий до дрожи. Сам он – беспомощный, привязанный к алтарю, веревки, стершие запястья в кровь. Где-то глубоко запрятанное в душе отчаянье от предательства, боль, горечь и решимость. Терпеть до конца. О его чести эти сволочи позаботились сами, заняв рот кляпом. Значит, кричать не получится, как бы больно ни было.
- Цельтесь, - равнодушный голос, - сначала – в глаза, плечи, бедра…
- Есть. Беру глаза на себя.
Деин Мятежник! Он не успел спросить – ни почему, ни за что. Трепыхался, как бабочка в паутине, уже понимая, что не выберется. Ножи вспороли воздух, и Шел перестал видеть. Обжигающая боль растекалась по голове, кровь текла по лицу, и через долю секунды – по плечам и бедрам… Кажется, сломана ключица. Он мог потерять сознание, исчезнуть сейчас, не заставляя себя продлевать мучения, но откуда-то чувствовал, что должен вытерпеть до конца. Ни стона. Ни звука. Пленник замер, пытаясь приподнять голову. Может и хорошо, что ничего не видно. И его глаза- прекрасные колдовские глаза, небесные очи, Дар Духа, как называл его Анвар – теперь их нет. Анвар?.. Кто это? Чья это память?
- Шея, сердце, живот. Цельтесь.
Одуряющая волна страха. Перед новыми вспышками боли, перед ледяным безразличием его убийц. Он не издал ни звука. Снова – обжигающая вспышка, на этот раз внизу живота, но темнота уже сомкнулась над головой, унося последние капли жизни и сознания…
На утро младший принц, герцог Шеллар Арито проснулся седым. Он провалялся в горячке весь день, а когда вечером открыл глаза, слуги, чуть не делая отвращающие знаки, бросились прочь из комнаты. Обычные ещё вчера серые глаза теперь были залиты золотом. Отец пришел на следующий день, спросил, может ли принц встать и отвел его в одну из дальних, закрытых комнат дворца. Там на стене висел чуть потрескавшийся от времени, но великолепно выполненный портрет первого императора Тариэ. Серебряные волосы обрамляли узкое, даже слишком красивое лицо. Высокие скулы и волевой подбородок делали его мужественным. И с этого лица смотрели золотые, глядящие в душу глаза. Тогда же отец дал ему полный список древней легенды…
Пробило шесть утра. В дверь постучали. Шеллар легко поднялся и открыл дверь, по невозмутимому, безмятежно спокойному лицу никто не смог бы догадаться сейчас о его чувствах.
- Ваше Высочество, Его Императорское Величество при смерти, он зовет вас, - ровный голос друга.
Началось. Тихий вздох. Широко расправленные плечи.
- Где мой брат?
- Кронпринц уже попрощался с Его Величеством, сейчас он у себя, ждут только Вас.
Вот и конец. Он попрощался – в надежде получить трон в наследство, да только вот у отца другие планы. Вчера великий император Верон Третий передал власть, корону и государственную печать своему младшему сыну. Это не было запрещено – наследника всегда назначал сам император, но старший… Брат привык к мысли, что наследник – он. Молодой мужчина невесело усмехнулся.
- Что ж, значит пора, - сжал плечо друга, молчи, ладно? Золотые глаза ничего не выражали.
- Может?.. – Леон не договорил, опустив голову, но потом продолжил, решаясь. – Окно, Шел. Беги, я прикрою. И не спорь мне! Если ты готов пожертвовать собой ради твоего эгоистичного братца, это не значит, что мы тебе позволим! – и чуть тише – Все знают, на кого ты стал похож после той ночи. Это благословение, знак, Шел…
- Или проклятие? Мы уже все обсуждали, - холодно перебил собеседник.
- Нет. Беги, я сказал. Конь стоит под окном. У тебя будет фора минут в десять.
- Это очень много, конечно.
- Достаточно для того, чтобы добраться до старого тракта.
Расширившиеся глаза. Сбившееся дыхание.
- Что ты?..
- Это твой последний шанс. Твои сны… эта легенда… если надеяться больше не на что, почему бы не поверить в сказку? Знаю, что ты слишком рационален для этого, но…
- Прощай, - Шеллар резко отшвырнул друга от себя и метнулся к распахнутому окну.
Просто шпион неудавшийся, честное слово. Хотя нет, не шпион – всего лишь глава императорской разведки, если уж быть честным.
Он приземлился как раз на спину вороному и тут же дал шпоры коню. Главное – вырваться из столицы. Да и не посмеют его убить на глазах у всего народа – скорее, предпочтут выпустить. Может быть, ещё и не все потеряно. Неожиданно для себя мужчина рассмеялся, подставляя лицо ветру. Сумасшедший азарт гнал его вперед, заставляя кипеть кровь…
…Он бежал, задыхаясь. В боку уже кололо, выбившиеся из хвоста волосы хлестали по глазам, а ветки цеплялись за верхний камзол и одежду. Подстреленная лошадь осталась далеко позади. А ведь так близко была победа. Лайон, братец, да мне ведь даром не нужна эта империя и эта власть, но с волей умирающего не поспоришь. Клятва, которую нельзя нарушить, связывает наследника и заставляет принять престол во что бы то ни стало. Хоть живым являйся, хоть мертвым. Мысли скачут, и сбивается дыхание. На боку – кровавое пятно – попали, но вскользь. Засада была у самого тракта, даже непонятно, как проскочил. Не иначе Мятежник хранит.
Погоню слышно за версту – трещат ветки, раздается злобная ругань. А чего скрываться? В этих пущах ни души много лет уже как. Что он ищет, за чем гонится сам? Может, не поздно, пока остались силы, развернуться и дать бой? Рукоять меча холодит ладонь. Умереть так, не быть убитым в спину. Шеллар вздрогнул, когда перед глазами мелькнула тень кошмара. Нет. С ним такого не будет. Никогда. Мужчина проломил кусты своим телом, вываливаясь на открытую местность. Поляна посреди леса?
Высокие, не потревоженные временем белые стены. Только увиты зелеными побегами плюща. Воздушные и в то же время мощные башни старого замка. Резные, кованые ворота распахнуты перед ним настежь, приглашая войти. Это бред. Сон. Этот замок искали столетиями, пока он не превратился в сказку. Ему просто не может так повезти! Герцог Арито чуть замешкался, не решаясь войти, мотнул головой, протянув осторожно руку к створке. Знакомая, обжигающая боль в глазах - немногим слабее, чем в снах. Тряпка, не терять сознание! Ноги подгибаются… вперед. Несколько шагов – за кованую ограду. Колени подогнулись, и он упал на землю, но уже на территории замка. За спиной с глухим стуком сомкнулись ворота. Голова раскалывалась от боли, но Шеллар заставил себя поднять руку – проверить глаза. Магия. Все-таки магия, не ножи. Улыбку кривило от боли. Тебе от этого легче, да? Что же они не стреляют, ведь сквозь щели в решетке можно легко попасть…
- Не так уж легко, если на то нет моего разрешения, - ледяная ладонь легла на плечо, другая рука подхватила и его с силой подняли с земли, позволяя опереться на собеседника, - стой и не двигайся, я позволю тебе видеть моими глазами, - голос, в котором звучит ирония. Этот голос был ему знаком.
Пальцы легли на затылок, заставляя вскинуться и тихо застонать от боли. И он увидел – непонятно как, но перед глазами вспыхнула картина: тонкая, летящая фигура в шелках. Традиционно длинные рукава, верхняя одежда перехвачена поясом… на подобие халата – как же она называлась? Бледное лицо, длинные золотые волосы, зеленые глаза.
- Анвар…
«Проклятые игры
Проклятого рода
И эхом в глазах бесконечная правда
И цепь на плечах дерзким знаком «свобода»
И пепел осыплется словом «не надо»
И вечные истины – фишка в три хода
Проклятые игры
Проклятого рода»… Да… именно так пела ему мать…
- Теперь ты дома… - Князь легко – будто всегда это делал – подхватил обмякшее тело на руки.
- Вы… ты… я только о тебе и думал всю жизнь, с детства. Как я связан с вами, мне ведь снился император… твой Император, на которого я так похож. И ты же умер… - бессвязный лепет слетал с губ прежде, чем Шеллар успевал себя остановить.
Он устал бороться болью, устал быть самым сильным и все решать. Скоро он придет в себя и ему станет стыдно за слабость, но пока… Пока его аккуратно опускают на кровать, на мягкое покрывало.
- Ты не он, не бойся, я не перепутаю, - ледяные пальцы ловко делают повязку на глаза, - но ты ко мне вернулся. Значит, судьба такая. От неё не уйдешь.
- Так я проклят или наоборот? – нашлись силы на усмешку. – И что же мне делать со всем этим? С тобой, с империей? Где я, а где воспоминания?
- Надейся на себя, - гибкое тело прижимается рядом.
Губы – уже теплые губы – легко касаются его. Не поцелуй – обещание.
- Ты разберешься, не так ли?
С этого мгновения сказка закончилась, и началась легенда, которую через много лет будут рассказывать в Империи, вспоминая Божественного Императора Шеллара Арито и его Советника, Князя Анвара ЛлиШээнна – то ли демона, то ли бога…

 Автор: Мари Добжанская

Навеяно песнями: "Шаг из вечности", "Непрошенная тайна".

Над золотым городом поднимался рассвет. Медленно, рассыпаясь мягким маревом искорок, уползала в свои норы темнота. В небо, будто пытаясь с ним соревноваться, взмыли шпили дворца правителя. Тонкие, хрупкие, смертельно опасные даже на вид конструкции. Замок Соулшер, замок Нитей – душа золотого города, центр и сокровище величайших тайн магии, которые скрывались за обманчиво-ажурными плетениями. Сколько голов положили великие империи Лейтрин и Эриден, пытаясь добраться до соседнего материка. Все без толку! Жители этого города слишком хорошо умели охранять свои тайны, а смертью их было не напугать.
Тайны золотистых стен ужаснули бы и самое извращенное сознание. Давно, очень давно, упивались бессмертные маги своей вседозволенностью и безнаказанностью. Да и могло ли быть иначе? Ведь их страна процветала, пока правили сильнейшие, народ мог спать спокойно. Меир улыбнулся, легко выскальзывая из кровати и подставляя бледную кожу первым лучам светила – второе солнце всходило с западной стороны дворца, и в покоях принца, увы, не появлялась. Да и он больше любил полумрак, лишь изредка подставляя кожу обжигающим лучам. Сегодня. Это будет сегодня! Темно-карие глаза вспыхнули, отразив проснувшуюся силу. Пока не проснулся никто из лееров или молниеносных. Пока не проснулся правитель. Конечно, дежурящая стража и рыцари трона наверняка заподозрят неладное, но не сразу, а потом… потом они уже будут бессильны. Жесткую складку губ неожиданно тронула мечтательная улыбка. Юноша аккуратно застелил покрывало и одернул тонкую, шелковую рубашку, невольно поежившись – стоило все же одеться потеплее, но некогда, теперь на счету каждая секунда, и степень его одетости не имеет никакого значения. Угол ковра поддался неохотно – возможно, потому что сильно дрожали пальцы. Теперь нужно скатать его как можно аккуратнее, не повредив открывающийся рисунок…
Он тихо выдохнул, замерев на мгновение, чувствуя, как схватывает горло и болезненно щиплет в глазах от ровно светящихся алым линий. Два круга, чуть накладывающиеся друг на друга, исписаны мелкой вязью непонятной непосвященным букв. Дохнуло холодом. Меир закатал рукав, наклонившись над арками кругов. Тонкий стилет, с которым он не расставался даже во сне, легко разрезал кожу. Поперек вены. И остаться только надеяться, что он справится с призывом раньше, чем ослабеет. Что его спасут. Оставалось только довериться.
Алый ручеек стекал с руки, тягуче капая на узор. Вот засветились первые несколько букв и закружилась голова. Пора.
- Obei me, adjur, lei enevan. De ma gre, aprirle...
- Повинуйся мне, приказываю, откройся по воле моей…
- Des lethali, appeli. Enta!
С легким шипением арки вспыхнули, озарив полумрак комнаты резким светом. Рука болезненно пульсировала, не давая сосредоточиться. Неужели он оказался слишком слабым? Сила утекала, время шло, алый свет начал резать глаза. Пол под ногами внезапно вздрогнул, так что юноша едва не упал на открывающийся вход.
Как сквозь пелену доносились испуганные вскрики, топот ног. Они скоро будут здесь, слишком быстро! Надежда только на наложенные на дверь заклинания-щиты, но отцу они не помеха. Может, стоило подождать? Меир прокусил губу до крови, стараясь не прислушиваться, алый свет резал даже сквозь закрытые веки, рука окончательно онемела. Дверь сотряс резкий удар. Целый град силы…
- Принц, откройте!
- Меир Астеро Вейн, открывай немедленно, сумасшедший, что ты наделал? – отец? Да, слишком быстро.
Сил не осталось, последний щит, мерцая, обещал продержаться не более нескольких секунд, когда ослепительная вспышка бросила его на колени. Медленно нарастающий гул сотряс стены, и арки наконец распахнулись.
За стенами комнаты бушевала стихия, отозвавшись на открытие межмирового портала, как их называли люди, но саму комнату накрыла тишина. Это было так неожиданно, что Меир ещё некоторое время стоял на коленях, не шевелясь, и не пытаясь открыть глаза или прислушаться. Ледяные пальцы коснулись щеки, приподнимая голову за подбородок, резко ухватили за волосы, оттягивая голову назад.
- Мой мальчик, ты меня призвал. У тебя получилось, молодец! Открой глаза, не бойся.
Звонкий, почти детский голос со стальными нотками. Такими странными, и оттого пугающими в нем. При телепатическом общении голос Учителя звучал совсем по-другому. Меир приоткрыл слезящиеся глаза, и замер. Перед ним стоял мальчишка, возможно, лишь чуть старше. На год или два? Что за?.. Кукольно-красивое лицо, серебряные волосы до плеч, изящный, белый костюм. И глаза – раскосые, без зрачков, залитые искрящимся алым огнем. Глаза, в которых жила вечность.
- Учитель, кто же ты? Ты… не говорил…
- Ты же хотел получить силу, мальчик? Власть? – обманчиво мягкий голос завораживал, как змея, - ты её получишь! Даже более того, на что рассчитывал. Ты будешь равен богам, но за все надо платить.
- Я же говорил. Я готов, – холод полз выше, мешая мысли, кровь капала на плиты пола, а ощущение чудовищной ошибки не отпускало.
Тот, кто учил его уже больше года, терпеливо выслушивал вопросы, исправлял ошибки, помогал узнать то, на что у других уходили годы, открывал то, что считалось запретным даже в золотом городе Нитей, - он использовал своего единственного ученика расчетливо и хладнокровно. Он пришел сюда, в проявленный мир. И что же дальше? Он так и не сказал, что ему надо, а принц Меир предпочел закрыть глаза, упиваясь ощущением тайны, которые дарили ежедневные разговоры.
- Ты убьешь меня?
- Зачем, Асо? - Меир вздрогнул от ласкового прозвища, которым его называли в семье, - Ты – все, что у меня есть в этом мире. Мне больше не нужно ничего – я говорил тебе правду. Все остальное – только последствие нашего…
Дверь влетела с петель, рассыпавшись в крошево. Темноволосый маг ринулся вперед, вскидывая руку, в которой плясало зеленое пламя уничтожения.
- Оставь моего сына, тварь!
- Он призвал меня, Раэль, нехорошо. Все по правилам.
- У тебя нет воплощения, Меняющий, - почему отец не злится на него? Нет, он скорее выглядит испуганным.
Бред. Зачем ему бояться Учителя, откуда он его вообще знает? И кроме Правителя в комнату никто не зашел. Даже рыцари. Меир попытался подняться, но Учитель, будто ожидая этого, подхватил под талию, резко ставя на ноги и практически удерживая его на себе.
- Это поправимо, Князь, - ослепительная улыбка обнажает длинные, острые клыки, - мне надоело быть изгоем.
Меир дернулся, хотел закричать, вырваться, но мозг, одурманенный происходящим, не мог подчинить себе тело. Перед глазами только мелькнуло побелевшее лицо отца. Его губы, шепчущие то ли благословение, то ли проклятье.
- Вы обещали не убить…
Тьма накрывает сознание одновременно с тихим шепотом и яркими вспышками странных, пульсирующих огнями нитей.
- Мы будем едины, ученик. Ты и твоя семья должны были сохранить память о Меняющем Души. Я готов раствориться в тебе, создав нечто новое. Я переплету наши нити. Этому миру пора встряхнуться…
Жуткое, невыносимое ощущение, когда казалось, что его выламывали, выворачивали наизнанку, длилось всего минуту… или гораздо меньше? А потом в комнате вспыхнул свет, который был ярче солнца.

 Автор: Дракон Бейше
Последняя Охота

Жанр: ориджинал
Рейтинг: R
Предупреждение: слэш. Без НЦы.
Саммари: Написано на песню "Мой Ангел".

Сигарета застряла между дрогнувших пальцев. Написать?.. или нет?..
Написать.
«Волк? Вы здесь?..»
А чего я, собственно говоря, боюсь?.. виртуального собеседника? Ведь я даже не знаю его в лицо, несмотря на то, что мы живем в одном городе. И уже давно могли бы встретиться – у нас был как минимум месяц, пока разворачивалась вся эта история…и разрешить все наши вопросы в личном контакте.
Но мы продолжали общаться лишь по «аське».
«Да, я здесь, слушаю вас.»
Обмануть? Или… не сказать?..
«Я хочу поговорить с вами. Встретиться.»
«Зачем ?» - ответ выскочил молниеносно.
«О Данте».
«И о чем мы будем разговаривать?»
Заминка с моей стороны.
«Я хочу кое о чем попросить вас.»
«Просите здесь, в чем проблема? ..Для разговора о Данте не обязательно встречаться».
Перекур. Пол-сигареты одной затяжкой.
«Я хочу поговорить с вами лично. Видеть ваши глаза.»
Теперь пауза с другой стороны.
«Вот как?.. Хорошо. Называйте время и место.»
О том, как мы узнаем друг друга, я не подумал. Потому что был уверен, что узнаем.
Да так и вышло.
Выше меня ростом, сантиметров на десять. И моложе лет на десять. О черт!.. Подтянутый, стройный, видно, что сильный. В длинном темно-сером плаще. Лицо узкое, губы сложены в насмешливой полуулыбке. Светло-русые, пепельного оттенка, волосы небрежной волной рассыпаны по плечам, а глаза…цвета расплавленного серебра, осененные угольно-черным бархатом ресниц. Вот так, значит, выглядят современные оборотни?..
Красивый.
Опасный.
Неудивительно, что Данте так сильно любил.
- Дракон?
- Волк?
Неловкая пауза.
- Вы хотели поговорить со мной.
- Да, - немного замешкался. – Может быть, не на улице?..Пойдемте куда-нибудь?
Как я и ожидал, насмешливое фырканье.
- Ну, что ж, пойдемте. Я… живу здесь недалеко.

- Не люблю яркий свет, - несколько извиняющимся тоном, -проходите сюда.
В квартире везде - полумрак, даже в комнате занавешены довольно плотные шторы, несмотря на то, что на улице ясный день.
- Вы живете один? – глупый вопрос. Просто, чтобы что-нибудь спросить.
- Да, один. Так о чем вы хотели поговорить со мной? – голос ровный, без эмоций. Даже слегка любопытный.
Волк рассматривал меня безо всякого стеснения, как редкий экземпляр какого-нибудь растения или животного. И мне было крайне неуютно под этим взглядом.
- Я хотел попросить вас оставить Данте. Уйти из его жизни.
- Да ну? – серебро глаз полоснуло как клинок. И с явной издевкой, - что, вы так не уверены в себе?..ведь он с вами. Об этом вы мечтали. И получили то, что хотели.
- Да, все так. Именно поэтому я прошу вас уйти.
Неожиданно он рассмеялся – звонко, даже по-детски.
- Удивительно…вы хоть понимаете, как унижаетесь сейчас? Стоит ли он вашего унижения?
- Мне все равно, корона, знаете ли, не нажмет, - усмехнулся,- он стоит и большего. Я бы отдал за него все. Даже жизнь.
Серебряные глаза недобро полыхнули.
- Мне кажется, Дракон, вы не совсем отдаете себе отчет в своих словах, - легкий вздох. – И что же? Будете меня убивать?
- Я прошу вас. Просто прошу. Исчезнуть. Не причинять ему боль.
Плащ прошуршал жесткой тканью, сползая с плеч.
- Что вы знаете о боли… чтобы так запросто рассуждать о ней.– Отвернулся.
Все происходящее начало напоминать глупый фарс, где самым большим дураком, как водится, был я сам.
- Наверное, мне лучше уйти, Волк.
Развернулся на каблуках, осторожно ступая, пошел к входной двери. Чувствуя, как его взгляд прожигает спину.
Да, я не соперник такому. И даже странно, что Данте в итоге выбрал меня.
Едва я открыл дверь, мне в глаза ударил яркий солнечный луч. Портал!?..как он смог открыть портал незаметно?..
- Вы бы отдали за него все? Даже жизнь? – прозвучал над ухом хрипловатый тихий голос. И в ту же минуту свет перед глазами померк.
Ну, неужели все будет настолько банально?! Он огреет меня чем-нибудь тяжелым по голове, и расчлененное тело потом будут собирать по кускам на помойках в спальных районах…
Почему я не сопротивляюсь?..
– Не бойтесь. Еще немного.

..Спрятанное между высокими скалами, Озеро было .. даже не подобрать слов. Прекрасно? волшебно? завораживающе? невероятно? – нет, ни одно из этих определений не подходило, чтобы описать его красоту. Гладкую, как расправленное темно-голубое полотнище шелка, поверхность изредка волновала легкая дрожь. Вода была прозрачной почти до дна. С берегов в ее хрустальную тишину склонялись длинные пряди трав и ветки кустарников. Мы стояли на небольшой полянке, недалеко от воды. Солнце проникало сквозь ажурные кроны, оставляя на траве причудливые узорчатые тени. А высокая, густая трава была мне почти по колено…
Я смотрел и не верил своим глазам. Насколько сильным магом надо быть, чтобы открыть подобного рода переход!.. Я даже ущипнул себя потихоньку за руку, чтобы убедиться, что не сплю.
- Бесполезно скрывать, - прозвучал за спиной все тот же насмешливый голос. – Охотник.
Резко развернулся - почти лицом к лицу с Волком.
- ..Знал? – я даже не пытался скрыть безнадегу в голосе.
- Не сразу, - выдержав минутную паузу, ответил он. – Хорошая маскировка. Мастер?
- Предположим, - осторожно.
- За кем ты пришел? – спокойно задал Волк самый тяжелый вопрос. Вдаваться в подробности я не желал и поэтому коротко ответил:
- Не за тобой.
- Ясно. – Он чуть качнулся на пятках. – Раз уж тебе настолько не привыкать рисковать своей жизнью, что ж, я принимаю вызов.
- Но ты без оружия.
- Мне все равно, на чем будем драться. В любом случае, до смерти я воевать не намерен… До первой крови. Хотя признаться, и ее мне крайне жалко.
- Тогда пусть будут мечи. – На мгновения я прикрыл глаза, призывая своих Близнецов, концентрируя в кистях рук Луч.
..Они словно соткались из воздуха, но видением два довольно тяжелых клинка я бы не назвал. Совершенные по форме катаны, как две смертельно ядовитые змеи, тускло поблескивали серебром по волнистой кромке лезвий. Наполняя мои руки восхитительной тяжестью. Я едва шевельнул катами, воскрешая в памяти давно забытые ощущения. Шико – ведущий, дерзкий, горячий, непокорный, каждый раз, взяв его в руки, я не знал чем закончится бой. Широ – ведомый, чуть послабее, но твердый в своей верности хозяину.
Волк с некоторым удивлением смотрел на меня.
- Думаю, ты не просто Мастер, - озвучил он наконец свои мысли. Мечи явно его заинтересовали. – Редко кто пользуется двумя сразу.
- Это верно, - подтвердил я, протягивая ему правый меч. –Обычно вполне хватает и одного. Возьми. Это второй. Даже если он попробует моей крови, я смогу его заменить.
С неожиданной осторожностью он подошел ближе и взял меч. Наши ладони соприкоснулись на мгновение, когда я передавал оружие. Странное… чувство. Слабое покалывание побежало вверх по руке. Прощупывает?..
И от этой мысли стало вдруг очень легко.
Я улыбнулся, перехватив меч под локоть, быстро подобрал волосы в хвост. Два шага назад.
- Начнем?..
Весь вид моего противника говорил о том, что я слишком как-то уж развеселился, но тем не менее он смолчал, лишь кивнул головой.
Я встал полубоком, заложив правую руку за спину, чуть выдвинув вперед колено и не поднимая меч. Очень редко я нападал первым. Старался вынудить противника потерять терпение и наделать ошибок, за которые расплата может быть только одна – жизнь.
Волк тоже не торопился. Заметно было, что ему не привыкать держать оружие в руках - взяв меч, мой соперник неуловимым, подсознательным жестом взвесил его в ладони, приподняв острие. Волк стоял, чуть отвернув от меня голову, льняные пряди упали на плечо.
- Почему ты не смотришь на меня?..
- А зачем?..
- Я хочу видеть твое лицо. Твои глаза. Только так можно победить, а проигрывать я не собираюсь, – меня раздражал косой взгляд мимо, самый опасный. Дважды я встречался с подобным. После обоих полностью менял мечи, захлебнувшиеся моей кровью.
Кончиком своего клинка я чуть коснулся Широ. Сталь тонко запела в недоумении – хозяин, ты что?..
Еще сильнее, так, что тихий стон превратился в негодующий вопль. Они никогда не были друг против друга. По руке пошла слабая вибрация.
- Посмотри на меня, - едва слышным шепотом сказал я, -посмотри же.
Волк медленно, очень медленно поднял взгляд. Обжигая, вытягивая душу своими бездонными глазами- теперь их серебро стало черненым, потемнело, то ли от гнева, то ли еще от Бог весть каких нахлынувших чувств.
- Не дольше одного взмаха клинка, - так же почти неслышно ответил он. И резко ударил снизу вверх.
- Почему?! – я еле успел отскочить и отбить удар. Ого! Вот это начало.
Шико отяжелел в руке, наливаясь боевой злостью. Широ подчинился новому бойцу, но явно без охоты. Я поднял свой меч почти на уровень груди, на вытянутой руке, увеличивая расстояние между нами. Волк осторожно сдвинулся с места.
- Узнаешь…
- Приворожишь меня?..– дерзко, буквально сверля взглядом.
- Узнаешь.
Как я и ожидал, он рванулся первым, пытаясь достать. По сложным обводкам, каскадам, рваному ритму и движениям быстро стало понятно, что я имею дело с опытным фехтовальщиком. Если бы мы встретились как Охотник и Жертва, неизвестно, кто из нас ушел бы живым.
Вертикальный каскад в двух пируэтах он отбил удар за ударом. Я не спешил, но скорость вращения большая, на выходе еще поддел наискосок. Он опять отбил.
- А ты… хоро-ший… Оххххот-ник!
- Знаю, - коротко, сберегая дыхание, двигаясь непредсказуемым зигзагом.
И новым выпадом я все-таки достал его.
Острие меча вспороло черный рукав, как вспарывают первую борозду на поле – щедро, раскидав по краям жирные ошметки ткани и обнажив алую середину. Первая кровь. У нее был запах.
Впервые в жизни я почувствовал запах крови так остро, что захотелось попробовать ее на вкус .Горько-пряный с отчетливым ароматом полыни.
Волк ошарашенно посмотрел на свой рукав над локтем… потом на меня… снова на рукав.
Еще через мгновение я обнаружил себя лежащим на земле, с лезвием собственного меча у горла. На левой скуле вспухала роскошная ссадина. А сверху на мне сидел Волк, плотно сжав мои ребра коленями. Острие катаны ощутимо кололо кожу, из-под него весело бежали горячие струйки.
- Полагаю, так будет справедливо, - спокойно заметил мой противник, но выражение его лица настораживало. Тонкие ноздри чуть заметно трепетали, на щеках выступил нежный румянец. На какие-то доли секунды мне почудилось, что я действительно брошен в высокую траву безжалостным степным хищником, и он просто решает, как именно убьет. - Кровь за кровь. Но ты… победил.
-Разве? – ни секунды я не чувствовал себя победителем. – И ты оставишь Данте в покое?..
- Нет, - задумчиво, после небольшой паузы, произнес Волк негромко. - Я… заберу тебя.
Он убрал клинок от моей шеи и с размаху вонзил его в землю. Наклонился надо мной, почти упираясь лбом в лоб, светлые волосы скользнули с плеч, огораживая нас от мира. Я онемел, оцепенел, почувствовав его пальцы на своих висках. Мир разбился на цветные переливающиеся картинки, словно в калейдоскопе. Мыслей не стало.
- Я ведь говорил тебе… не смотри в мои глаза дольше одного взмаха клинка.

..Травинка проползла по влажной коже, будоража до смешливых мурашек.
- Прекрати! Щекотно же!!!
Ответом мне было самодовольное фырканье. Новый жадный поцелуй, почти укус, в живот под ребра, откуда только что убрали пушистую головку сборной ежи. По старым, полученным на Охоте, шрамам, лаская их бледными губами до ноющей слабой боли, до моих стонов на каждое прикосновение.
Резко поднялся снова вверх, прижимая тяжелым, горячим телом.
- Знаешь, чем пахнет твоя кровь?.. – шепот в ухо, покусывание за мочку. Нетерпеливый шершавый язык скользнул, слизывая последние капли с небольшой ранки.
- Откуда ж мне знать-то?.. я свою кровь не пью… - похоже, я всерьез заразился твоим ехидством. – А твоя – полынью…
Кивок головой, довольная улыбка.
- Это люди кладут в сдобное тесто…ммм… как же оно называется? Сладкое такое… Забыл, - немного виноватый взгляд, но в глубине серебряных глаз пляшут черти.
- Корица? Тмин? Имбирь? Жгучий орех? – я перечисляю все известные мне приправы, забывая, что половина из них не сладкая ни разу.
- Ваниль. – Еще поцелуй… и еще. И снова. И тысяча ровно таких же, беспощадных и нежных.
Рука, уверенно вздергивающая меня за волосы.
Несдержанно-ликующее рычание, жарко в губы:
- Ты мой, Дракон.

..Мы вернулись к рассвету. Ворвались через портал прямо в комнате, внеся с собой в городской смог вихрь горного воздуха и аромат луговых цветов.
- Опять убирать тут все… - ворчливо заметил Волк, отряхивая с плаща травинки и комочки земли.
- А ты наколдуй. Неужто не умеешь? – усмехнулся я.
- Сейчас наколдую, волшебную швабру, - прозвучало это весьма, весьма многообещающе.
- Может, все-таки… позже? – я сам шагнул к нему, провел ладонями по круто развернутым плечам, уткнулся носом во впадинку между ключицами.
- С ума ты сошел, Дракош…- он не договорил, дыхание сбилось– я целовал его подрагивающую шею, выше к уху, для чего пришлось чуть приподняться на носках. Но он нашел в себе силы отстранить меня и задать тот вопрос, который я меньше всего хотел сейчас услышать.
- Ты не идешь домой? К своему Данте?..
Наши взгляды перекрестились, как совсем недавно – мечи.
- Я же победил тебя. И ты больше не станешь его беспокоить. Думаю, мне тоже лучше… этого не делать.
Он сгреб меня одной рукой, другой схватил за горло, впечатал в стену.
- Ты так легко отказываешься от него? Ведь ты пришел сюда и готов был даже убить! Что же случилось, Охотник?...
- Меня… посылали… за ним, - выдавил я. – Но я не смог. Влюбился. А теперь… есть ты.
- Но я ничего не значу для тебя.
- В том-то и беда… что значишь, - я посмотрел на него почти умоляюще.
Пальцы слегка ослабили хватку на горле.
- И что же?..
- Не знаю.
- Ну, это просто великолепно! – расхохотался Волк. – Итак, резюмирую. Ты пришел сюда, желая отвадить меня от своего любовника. Завязал драку. В результате мы еще и переспали. Что будешь теперь ему объяснять? Где же ваша хваленая любовь, которую вы так легко размениваете по мелочам?..
Он был прав, уничтожающе прав по всем пунктам. Я молчал. Как можно было объяснить свой поступок, свое падение, безоглядное добровольное предательство?..
- Потому что нет любви. Ее не существует. Есть принадлежность по крови, по судьбе. – Волк отпустил мое горло, но продолжал прижимать к прохладной стене. Или то, что люди называют "найти вторую половинку..."– он сделал шаг назад. – Уходи.
Я читал в его глазах боль и недосказанные слова, но он упрямо мотнул головой,
- Уходи!!!
Молча, опустив голову, я развернулся и вышел за дверь.

..Сколько времени я бродил по вечернему дождливому городу, не знаю. Телефон в кармане вибрировал постоянно. 32 пропущенных от Данте. От нежного, внимательного, заботливого Данте, которого я должен был убить. Которого добивался столько времени – и предал за один взгляд Волка.
Когда-нибудь все равно придется сказать. Поскольку жить с этим дальше - невозможно...
И я нажал на зеленую клавишу.
- Дракон? с тобой все в порядке? - зазвенел натянутой струной такой любимый и уже такой далекий голос.
- Да все хорошо, - произнес я медленно, - не беспокойся. Скоро буду дома.
- Можешь не торопиться, - прозвучало в ответ. - Меня дома нет и больше не будет.
- Но...
- Он все рассказал мне. Так что желаю счастья. Ты... - на минуту голос Данте потеплел, - лучшее что было в моей жизни. Прощай.
Первым порывом было – что-то наговорить в свое оправдание, умолять его не бросать трубку, простить… но мы все слишком хорошо понимали, что прощения нет и быть не может, и любые слова здесь излишни.
-..прощай…, - эхом прошептал я, слушая короткие гудки.

«Будь ты проклят, Охотник. Твой запах въелся в ноздри, хуже любого магического зелья. Он разбудил во мне Зверя , мечтающего распять тебя в сладостной муке обладания… любить и убивать любовью, и воскрешать заново поцелуями и ласками… что ты сделал со мной, Охотник?! Я готов идти за тобой за край Мира, через смертоносные пустоши видений и боли… куда угодно, лишь бы быть рядом.
Ведь ты мой. Пришел не за мной, но забрал мое сердце. Я считал код твоей крови, едва ты появился между мной и этим смешным мальчишкой Данте. Цепочка к цепочке, число к числу – соединяясь вместе, мы обретаем целое. Ты принадлежишь мне так же, как я принадлежу тебе… и сколько бы рук ни касалось тебя, до меня или после, ты – мой. Только и навсегда.
Хорошо, что ты не знаешь об этом. И никогда не узнаешь. Я сделал все, чтобы ты ушел сам. Только как теперь жить без тебя?..»